Берега Синая.
Красное море вообще и залив Акаба в частности представляют собой тектонический разлом между двумя континентами – Евразией и Африкой. Сотни миллионов лет материковые плиты, словно огромные льдины, дрейфуют по поверхности нашей планеты над океаном раскалённых расплавленных жидких магматических пород. Именно этим объясняются например остатки тропических лесов в северном полушарии. Сейчас они превратились в залежи каменного угля, но на сломе куска антрацита часто можно найти отпечатки листьев и стволов древних растений. Горючие сланцы современной Прибалтики хранят в себе окаменевшие кустики древних мшанок – мелкие ячейки которых образовывали ажурные колонии на рифах тропических морей прошлого. Прогуливаясь по пляжам Балтики посмотрите внимательно под ноги – там часто можно найти не только янтарь, застывшую древесную смолу тропических растений, но и куски выброшенных морем окаменевших кораллов, древних панцирных рыб, стебельков морских лилий.
Теория дрейфа материков Вегенера, в штыки принятая когда-то научным миром, в наши дни им принята и находит массу подтверждений своей правоты.
Подъезжая по горному шоссе к Дахабу, можно полюбоваться вздыбленными до вертикального положения пластами горных пород – свидетелей тех времён, когда Африканский континент, столкнувшись с Евразией, крошил и сминал её край, образовывал складки и морщины нынешних Синайских гор. Подобно льдинам на реке в половодье, материковые плиты то сталкиваются, то расплываются в стороны.
В наши дни мы являемся свидетелями того, как Африканская плита стала отходить от Евразии и образовавшаяся между ними трещина, нынешнее Красное море, как некогда узкая полынья, начинает медленно расширяться, по нескольку сантиметров в год.
Потому и горные берега Синая и противоположной ей Саудовской Аравии по определению гористые, с отвесными, уходящими на сотни метров в глубину стенками, изрезанными в наши дни ущельями – этими горными оврагами.
Погружаясь с аквалангами у южной оконечности Синая в заповеднике Рас-Мохаммед, странно осознавать, что обросшая живописными кораллами вертикальная подводная стенка уходит в глубину на 800 метров.
Города в устьях «рек».
В наши дни ни одна «живая» река не впадает в Красное море. Зато в него впадают сотни «мёртвых» рек. Именно по их пересохшему руслу и проложено шоссе между Шарм-эль-Шейхом и Дахабом. Взглянув в иллюминатор летящего над Синаем самолёта, поражаешься густой сетью этих мёртвых рек, мелкими ручейками песка стекающимися в более крупные извилистые русла, гигантским реками щебня впадающими в итоге в море.
Похоже в отдалённые времена дожди в этой местности бывали чаще. Скалы медленно крошатся под безжалостным солнцем и ночным холодом, ветер и вода смывают их обломки вниз по крутым склонам, оживающие после дождя реки выносят щебень в море, образовывая в своём устье широкие конусы песка и гальки.
Именно на таких конусах наносных горных пород и расположены в наше время Шарм-эль-Шейх и Дахаб, Нувейба и Таба. Все их улочки и отели построены в устьях мёртвых горных потоков.
Но нельзя забывать о том, что потоки эти время от времени оживают. Лишённые почвы и растительности голые скалы Синая не впитывают дождевую воду. Вся она стекает вниз с их отвесных стен и, таща за собой обломки скал, песок и глину, устремляется к морю.
Пусть и не часто случаются в наше время дожди в этих краях, но они всё же случаются. Для защиты Шарм-эль-Шейха от подобных наводнений над ним со стороны гор построены защитные дамбы и накопительные водохранилища. Обратите внимание на то, что район Шаркс Бей находится как раз на дне гигантского оврага, прорытого такими водами. В какой мере дамбы способны защитить город, зависит от масштаба будущих наводнений. При продолжительных ливневых дождях в горах все эти гидротехнические сооружения могут быть просто завалены селевым потоком воды и скал. Со стихией меряться силами не всегда уместно. Но человеку всегда свойственно надеяться на лучшее, хоть и готовиться при этом к худшему тоже не вредно.
Над Дахабом защитных дамб на сколько мне известно нет. Вырыты правда котлованы в песке, нечто наподобие карьеров для строительного щебня. На аэро-фотографии Дахаба и прилегающих гор ясно видны прорытые дождевыми потоками русла, извивающиеся от гор к морю. Несколько лет назад эта вода смыла с пляжа Машраба несколько бедуиских кафешек. Именно здесь в наши дни сооружён знаменитый деревянный мостик над укреплённым руслом в ожидании новых потоков с гор. Однако реки с песчаными берегами часто меняют своё русло и в каком направлении в следующий раз пойдёт вода – тоже большой вопрос.
Дождь.
2010 год, вечер 17-го января. Я делаю очередную ночную нырялку на Лайтхаусе, фотографирую ночных обитателей рифа. На сей раз порадовал огромный ярко-красный голожаберный моллюск Испанский Танцор. Он долго позировал перед объективом в свете подводных фонарей и лампы-вспышки, пока наконец не спрятался от назойливого внимания в щель между кораллами.
Погода этой зимой на Синае на удивление тёплая, вода в Дахабе 23 градуса, вечернее море спокойно как лесное озеро. В чистой тёмной воде раскинули свои веера вышедшие на риф пёстрые морские лилии и гигантские офиуры Горгоноцефалы словно радиолокационные антенны распахнули свои лучи-ветви.
Как обычно провожу на фотоохоте больше часа – вода неподвижна, время летит незаметно, выдыхаемый воздух тихо журчит из регулятора.
Этим вечером устал больше обычного, видно сказалась предыдущая почти бессонная ночь. Работа с фотографиями после ночного дайва занимает много времени и случается что предрассветные молитвы с ближайшего минарета застают меня всё ещё у экрана ноутбука. Вообще занявшись подводной фотографией, что с раннего детства было моей мечтой, я приобрёл как бы второе дыхание в дайвинге, новый интерес к погружениям и жизни моря.
После девяти вечера за окном стало чуть слышно громыхать. Выхожу на берег. Море спокойно, далёкие зарницы с юга временами ярко освещают небо и становится видным противоположный гористый берег Саудовской Аравии. Рядом небольшая группа бедуинов тоже вышла к воде полюбоваться редкой в здешних краях картиной ночной грозы. Алмазные нити молний то бесшумно падают на берег в районе далёкого Шарма, то проскальзывают горизонтально внутри туч. Считаю секунды до грома – пока гроза ещё далеко, километрах в ста, но капли дождя падают уже и здесь. Становлюсь под пальму что бы не промочить куртку.
Гроза продолжается много часов, постепенно приближаясь, дождь усиливается. Я провожу шестую зиму в здешних краях и никогда не видел такой долгой грозы. Вообще дождь случается на Синае не каждую зиму. К примеру в прошлом году за 7 месяцев в Шарме на меня не упала ни одна дождевая капля. Правда в 2004 пришлось минут на 20 попасть под прямо-таки тропический ливень. Была и майская гроза над Тистельгормом в 2007 с тысячами летящих над самыми волнами аистов. Трудная у них была дорога домой.
Проблема мусора.
Дождь над Дахабом не радует – это именно то, чего я давно боялся. Здесь и сейчас это может привести прямо-таки к экологической катастрофе. По иронии судьбы я именно вчера говорил с друзьями-дайверами на эту тему, именно вчера я сказал, что произойти это может или завтра или через пять лет, но обязательно произойдёт.
Причиной всему удивительная терпимость местного населения к мусору и полное безразличие местной Дахабской администрации к этой проблеме. Правда в этом году в городе появилось несколько мусорных контейнеров, но впечатление таково, что более десятка их вряд ли наберётся. В итоге с каждым годом Дахаб всё более напоминает сплошную городскую свалку. Не редко дующие здесь с гор ветра уносят полиэтиленовые пакеты в море и часто во время дайвов попадаешь в тысячные скопления висящего в толще воды мусора.
Но сейчас меня волнует более страшная проблема. Дело в том, что пространство между горами и Дахабрм в наши дни превращено в реальную городскую свалку мусора. Сотни и тысячи огромных полиэтиленовых мешков, набитых бытовыми отходами просто вывозятся местным населением метров на сто от центральной дороги и образуют горы мусора.
Пару месяцев назад я говорил со знакомым бедуином на эту тему. Он сказал, что правительство этого не разрешает, но все так делают. Проблема вывоза мусора в Дахабе местной администрацией практически не решается, создаётся лишь видимость полезной деятельности. Самое страшное то, что эта стихийная свалка расположилась именно в русле высохшего горного потока на несколько сот метров выше Дахаба и первый же поток воды, пошедший с гор после дождя, смоет всё это в море. Идущие вдоль берега приливно-отливные течения разнесут десятки тонн мусора вдоль всего побережья и страшно представить что произойдёт после этого с коралловыми рифами, якобы ревностно оберегаемыми местной администрацией. Многие годы на Красном море даже перчатки дайверам одевать запрещалось – мол они при этом до кораллов дотрагиваться будут и рифам вредить. В результате этой идиотской компании лично я застудил себе суставы пальцев. Теперь даже в бассейне в перчатках заниматься приходится.
И вот такая ночь настала. Дождь лил часов шесть не переставая, в небе громыхало и сверкало. Ливня не было – шёл обычный не очень сильный но непрерывный дождь.
Не известно правда что происходило в горах – возможно там осадков было значительно больше. Тучи цеплялись за вершины и молнии сверкали именно там чаще всего.
Ложиться спать этой ночью как-то не хотелось. Я всё время прислушивался, не появится ли шум селевого потока с гор. В молодости я чудом не попал под снежную лавину в горах – она прошла в тумане метрах в ста за нами в Баксанском ущелье. Но этот шум словно приближающегося огромного товарного поезда я с тех пор запомнил.
Поток воды по пологому руслу движется со скоростью 10 – 15 километров в час и я прикидывал, сколько часов ему потребуется, что бы добраться до Дахаба.
К утру дождь прекратился, но в восемь часов с плоских крыш всё ещё текла вода. Местные здания на дождь вообще не расчитаны и на них нет крыш из кровельного железа с водостоками к которым мы привыкли. Чаще всего там расположены либо площадки для загара, либо пыльные свалки старой мебели.
К рассвету и впрямь появился какой-то шум, но оказалось что это звук прибоя – утренний ветер с юго-востока сгонял тучи с Синая. Над Дахабом засияло солнце, пальмы и минареты отражались в дождевых лужах. Я схватил фотоаппарат и пошёл снимать Дахаб после дождя – такое здесь не часто увидишь. Интересно было посмотреть, что творится сейчас под знаменитым мостиком на набережной у кафе Аль-Капоне. В девять утра там оказалась просто большая сравнительно чистая лужа дождевой воды словно озерцо среди пальм. Какой-то европеец приехал на велосипеде и ходил вокруг, фотографируя эту необычную картину. Я тоже поснимал её с разных ракурсов, посмотрел в сторону гор и не заметил ничего необычного. Арабы на променаде наводили швабрами чистоту на бетонных плитках у своих кафешек и магазинчиков, радуясь нежданным лужам.
Было такое впечатление, что дождь прошёл без особых последствий – вода впиталась в почву и всё будет хорошо.
Мутный поток с гор пришёл лишь в 9.30. Он перевалил через асфальт дороги, таща на себе мешки мусора и камни, наполнил русло и бассейн по мостиком и грязным глиняным потоком устремился в море. Часть мусора оставалась на плаву и волны тут же выбрасывали его на берег, образовав на галечном пляже вал из пустых полиэтиленовых бутылок и деревянных ящиков. Яркая полоса глинистой мути протянулась вдоль берега в сторону Шарма – отливное течение шло в это время на юг.
Через некоторое время на берегу появилась группа европейцев с полиэтиленовыми мешками. Они собирали в них мусор с пляжа. Египтяне без особого интереса наблюдали за их работой. Похоже один из местных дайвценртов пытался прибраться на своём участке.
Глинистая муть осядет на дно у берега и в каждый ветреный день прибой будет снова и снова её взбаломучивать. Как выглядят сейчас рифы и как убрать тонны мусора с них – пока не ясно.
Дождь на Синае – всегда стихийное бедствие. Пару лет назад вода испортила Цветной Каньён, покрыв глиной его живописные стены.
Прошедшей грозовой ночью была закрыта дорога между Шармом и Дахабом – опасались оползней и селевых потоков. То ли от электрических разрядов молний, то ли из-за воды вышла из строя вся мобильная связь, интернет. Почти сутки 18 января Дахаб был отрезан от внешнего мира – никуда не позвонить, не послать СМС, не воспользоваться интернетом. Связь появилась лишь поздно вечером, после одиннадцати.
творчество IGOR KOT
<!— / message —> <!— attachments —>
