Истории рыбацкие, байки рыболовов)))
- Автор темы Abirvalg
- Дата начала
- Сообщения
- 2,119
- Реакции
- 8,452
- Баллы
- 135
из сети... НА РЫБАЛКУ!
Сие собой представляет выезд всем колхозом, численностью не меньше орды Чингиз-Хана, и непредсказуемым составом, включающим в себя: жен, подруг, друзей, жен друзей, мужей и друзей подруг, соседей, сослуживцев (с друзьями, женами, мужьями и подругами), просто случайных прохожих (по их мотивации - я сам крутой рыбак, вот у меня даже водка с собой!), а также детей, внуков соседки, собак, кошек, попугаев, хомячков и прочих рептилий.
С собой берется мангал, дрова, куча кухонной утвари ( иногда с мебелью: у тещи, мол подагра!). Куча съестного, причем, рыбная нарезка в вакуумной упаковке, шпроты и бычки в томате вовсе не возбраняются (а чем моя Клавка самогон закусывать будет?) И абсолютно нереальное количество спиртного всех типов, сортов и градусности.
Главное, чтобы на всех присутствовала хотя бы одна удочка или спиннинг. (Ну, едрен корень! На рыбалку ведь едем!)
Дальнейший сценарий развития событий предугадать, я думаю, не сложно… Между восемнадцатой и двадцать шестой рюмкой у кого-нибудь из персоналиев возникает ну просто гениальнейшая мысль. Как правило, у старшего поколения женского пола.
"А давайте изловим каку-нябудь рыбеху и сварганим из яё уху!!! Зря я, что ль, тащшыла с собой весь цептеровский набор кастрюль? А коль рыбы много наловим, то тады и зажарим ее, подлую! Зря я, что ль, надрывалась под тяжестью комплекта сковородок Тефаль и тремя чугунными про запас, на всякий случай?!"
И где-то между тридцать первой и сорок шестой рюмкой кто-нибудь из мужского населения этого несчастного бережка (понимаете, о чем я?) начинает колотить себя пятками в грудь, с криками: "Да вы об скалы бьетесь! Ща как натаскаю - не переварите! Зря, что ль, у меня полный бардачок спиннингов! И полный багажник червей! С прошлого года вожу, чтоб всегда с собой!"
Далее начинается священнодействие налаживания снастей. Господа! Зрелище не для слабонервных! Ибо оно сопровождается периодическими падениями задницей то в костер, то в воду (последовательность может быть разная, в зависимости от близости того или иного обьекта к заднице исполнителя).
Поломкой спиннингов и удочек, а так же рук и ног себе и окружающим, сносом, к чертовой матери, мангалов, палаток и дверц автомобилей.
И, естественно, втыканием крючков во всевозможные места, вплоть до подмышек (я ж спиннинг должен был как-то держать, пока червяка привязывал), и выдиранием их обратно вместе со значительными кусками гардероба.
Далее происходит заброс... ЛЮДИ! ЭТО ПЕСНЯ!!! Мощнейший разбег, сильнейший замах и олимпийский заброс!!! Правда, во время разбега за исполнителем этого нечеловечьего трюка увязывается домашний питомец, спаниелька, милое создание. (Ну сработал у пса собачий инстинкт - коль убегают, то надо догнать!)
И вот, во время замаха любимый хозяин зацепляет блесной за скатавшийся клок шерсти не менее любимую собаченку, и, ничего об этом не подозревая, выполняет грандиозный заброс на дальность! Бедное животное, издавая икающий визг под 120 децибел, забрызгивая зеркальную гладь водоема жидким калом, устремляется в неизведанные дали… При этом уши злосчастного спаниеля выполняют функцию низкочастотного вращения, как лепесток блесны "Blue Fox Super Vibrax" самого большого размера.
Но, по стечению обстоятельств, приземляется животинка на другом берегу речушки, аккурат в середину накрытой скатерти другой кампании "рыбаков", мирно распевающих песни не совсем трезвыми голосами.
РЕАКЦИЮ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ? Тогда вам повезло больше, чем мне! ИБО Я ЭТО ВИДЕЛ! Продуктов жизнедеятельности бедного барбоса досталось всем, без исключения!
Хозяина же собаки, по понятным нам причинам, по инерции пронесло до уреза воды, где он, поскользнувшись на влажной траве (ноги-то отставали от такого спринта), с характерным гулом лязгнулся всем своим портретом об бревно-топляк, мирно лежавшее около берега…
Трезвый на его месте просто бы умер сию же минуту! Однако же наш спиннингист, утробно крякнув, встал на четвереньки и, почесывая репу, вернулся к не до конца еще разгромленному лагерю, со словами: "Фигня! Собака водоплавающая, сама вернется!"
На другом же берегу произошла тотальная эвакуация с мгновенной передислокацией в места недосягаемые для "спиннинговых приманок". И я могу их понять! Только представьте себя на их месте! Сидите вы на бережке, никого не трогаете. У вас вельми умиротворенное состояние и тут из поднебесья на ваш с любовью накрытый стол приземляется нечто орущее и лохматое, которое просто жаждет поделиться со всеми присутствующими своими проблемами с диареей!
НО И НА ЭТОМ ИСТОРИЯ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ!
Мало-помалу народ угомонился. Детей уложили спать во вновь поставленную палатку, взрослые попадали где попало, лишь самые стойкие остались у костра. При этом вынашивая мысль поставить ночные донки на налима. А так как все снасти пришли в негодность и реанимированию поддался лишь один спиннинг, решили поставить хотя бы его. По обрывкам разговоров, доносившихся до нашего стана, я понял, что хотя бы один из данных персоналиев немного разбирается в рыбалке. Во всяком случае, судя по терминологии, теоретически он был подкован.
Собрав при свете костра и полудохлого фонарика подобие доночной снасти, вышеупомянутый рыбачок сконструировал приваду, привязав к поводкам чуть выше крючков по куриной косточке, оставшейся от трапезы, предварительно обожженных в пламени костра. Мотивировав это тем, что, мол, на жженую кость идет и налим и крупный окунь.
С грехом пополам все было приготовлено и заброшено более или менее трезвым человеком. Удачно иль нет, я не знаю, так как было уже темно. Правда, я подозрительно не услыхал характерного всплеска падающего грузила…. Ну да и бог с ними.
Дальше было все хрестоматийно - вымотана слабина, спиннинг водружен на рогатину, а на вершинку около тюльпана присандален бубенчик на прищепке. Народ расселся около костра и, кто не заснул, коротали время балагуря и допивая остатки "огненной воды".
И тут раздается звон бубенца! Нет, не звон… В ночной тиши это был просто НАБАТ! Сидящие у костра со слоновьим топотом понеслись к спиннингу, разливая водку и сметая на своем пути то, что не было уничтожено ранее.
Последовала мощнейшая подсечка! По моему мнению, такая подсечка вырвала бы душу даже у трофейного судака вместе с селезенкой, невзирая на его крепкую пасть! В воде же что-то захлюпало, спиннинг натурально "в дугу". И форсированное вываживание! Да такое, что то, что находилось на другом конце лески, вышло на глиссер и начало издавать булькающие звуки!!!
И вот на берегу появляется НЕЧТО, черно-белое, в траве и в тине, с огромными глазами и начинает истошно вопить и кашлять одновременно!!! Видели бы вы, как сдриснул народ во все стороны! Что им там показалось с пьяных глаз, сие мне неведомо!
Разгадка же была банальна. Спаниель, который чуть ранее побывал в шкуре Гагарина, на том берегу оклемался после полета, отошел от стресса, и не будь дураком, сел ожидать хозяина. По своей инициативе в воду лезть было, видимо, неохота, так как на у нас на Северах вода редко прогревается до 10-ти градусов. Стемнело… Хозяина все нету… И тут собака находит вкусно пахнущую косточку!!! Далее повествовать, я думаю, не имеет смысла.
С собой берется мангал, дрова, куча кухонной утвари ( иногда с мебелью: у тещи, мол подагра!). Куча съестного, причем, рыбная нарезка в вакуумной упаковке, шпроты и бычки в томате вовсе не возбраняются (а чем моя Клавка самогон закусывать будет?) И абсолютно нереальное количество спиртного всех типов, сортов и градусности.
Главное, чтобы на всех присутствовала хотя бы одна удочка или спиннинг. (Ну, едрен корень! На рыбалку ведь едем!)
Дальнейший сценарий развития событий предугадать, я думаю, не сложно… Между восемнадцатой и двадцать шестой рюмкой у кого-нибудь из персоналиев возникает ну просто гениальнейшая мысль. Как правило, у старшего поколения женского пола.
"А давайте изловим каку-нябудь рыбеху и сварганим из яё уху!!! Зря я, что ль, тащшыла с собой весь цептеровский набор кастрюль? А коль рыбы много наловим, то тады и зажарим ее, подлую! Зря я, что ль, надрывалась под тяжестью комплекта сковородок Тефаль и тремя чугунными про запас, на всякий случай?!"
И где-то между тридцать первой и сорок шестой рюмкой кто-нибудь из мужского населения этого несчастного бережка (понимаете, о чем я?) начинает колотить себя пятками в грудь, с криками: "Да вы об скалы бьетесь! Ща как натаскаю - не переварите! Зря, что ль, у меня полный бардачок спиннингов! И полный багажник червей! С прошлого года вожу, чтоб всегда с собой!"
Далее начинается священнодействие налаживания снастей. Господа! Зрелище не для слабонервных! Ибо оно сопровождается периодическими падениями задницей то в костер, то в воду (последовательность может быть разная, в зависимости от близости того или иного обьекта к заднице исполнителя).
Поломкой спиннингов и удочек, а так же рук и ног себе и окружающим, сносом, к чертовой матери, мангалов, палаток и дверц автомобилей.
И, естественно, втыканием крючков во всевозможные места, вплоть до подмышек (я ж спиннинг должен был как-то держать, пока червяка привязывал), и выдиранием их обратно вместе со значительными кусками гардероба.
Далее происходит заброс... ЛЮДИ! ЭТО ПЕСНЯ!!! Мощнейший разбег, сильнейший замах и олимпийский заброс!!! Правда, во время разбега за исполнителем этого нечеловечьего трюка увязывается домашний питомец, спаниелька, милое создание. (Ну сработал у пса собачий инстинкт - коль убегают, то надо догнать!)
И вот, во время замаха любимый хозяин зацепляет блесной за скатавшийся клок шерсти не менее любимую собаченку, и, ничего об этом не подозревая, выполняет грандиозный заброс на дальность! Бедное животное, издавая икающий визг под 120 децибел, забрызгивая зеркальную гладь водоема жидким калом, устремляется в неизведанные дали… При этом уши злосчастного спаниеля выполняют функцию низкочастотного вращения, как лепесток блесны "Blue Fox Super Vibrax" самого большого размера.
Но, по стечению обстоятельств, приземляется животинка на другом берегу речушки, аккурат в середину накрытой скатерти другой кампании "рыбаков", мирно распевающих песни не совсем трезвыми голосами.
РЕАКЦИЮ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ? Тогда вам повезло больше, чем мне! ИБО Я ЭТО ВИДЕЛ! Продуктов жизнедеятельности бедного барбоса досталось всем, без исключения!
Хозяина же собаки, по понятным нам причинам, по инерции пронесло до уреза воды, где он, поскользнувшись на влажной траве (ноги-то отставали от такого спринта), с характерным гулом лязгнулся всем своим портретом об бревно-топляк, мирно лежавшее около берега…
Трезвый на его месте просто бы умер сию же минуту! Однако же наш спиннингист, утробно крякнув, встал на четвереньки и, почесывая репу, вернулся к не до конца еще разгромленному лагерю, со словами: "Фигня! Собака водоплавающая, сама вернется!"
На другом же берегу произошла тотальная эвакуация с мгновенной передислокацией в места недосягаемые для "спиннинговых приманок". И я могу их понять! Только представьте себя на их месте! Сидите вы на бережке, никого не трогаете. У вас вельми умиротворенное состояние и тут из поднебесья на ваш с любовью накрытый стол приземляется нечто орущее и лохматое, которое просто жаждет поделиться со всеми присутствующими своими проблемами с диареей!
НО И НА ЭТОМ ИСТОРИЯ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ!
Мало-помалу народ угомонился. Детей уложили спать во вновь поставленную палатку, взрослые попадали где попало, лишь самые стойкие остались у костра. При этом вынашивая мысль поставить ночные донки на налима. А так как все снасти пришли в негодность и реанимированию поддался лишь один спиннинг, решили поставить хотя бы его. По обрывкам разговоров, доносившихся до нашего стана, я понял, что хотя бы один из данных персоналиев немного разбирается в рыбалке. Во всяком случае, судя по терминологии, теоретически он был подкован.
Собрав при свете костра и полудохлого фонарика подобие доночной снасти, вышеупомянутый рыбачок сконструировал приваду, привязав к поводкам чуть выше крючков по куриной косточке, оставшейся от трапезы, предварительно обожженных в пламени костра. Мотивировав это тем, что, мол, на жженую кость идет и налим и крупный окунь.
С грехом пополам все было приготовлено и заброшено более или менее трезвым человеком. Удачно иль нет, я не знаю, так как было уже темно. Правда, я подозрительно не услыхал характерного всплеска падающего грузила…. Ну да и бог с ними.
Дальше было все хрестоматийно - вымотана слабина, спиннинг водружен на рогатину, а на вершинку около тюльпана присандален бубенчик на прищепке. Народ расселся около костра и, кто не заснул, коротали время балагуря и допивая остатки "огненной воды".
И тут раздается звон бубенца! Нет, не звон… В ночной тиши это был просто НАБАТ! Сидящие у костра со слоновьим топотом понеслись к спиннингу, разливая водку и сметая на своем пути то, что не было уничтожено ранее.
Последовала мощнейшая подсечка! По моему мнению, такая подсечка вырвала бы душу даже у трофейного судака вместе с селезенкой, невзирая на его крепкую пасть! В воде же что-то захлюпало, спиннинг натурально "в дугу". И форсированное вываживание! Да такое, что то, что находилось на другом конце лески, вышло на глиссер и начало издавать булькающие звуки!!!
И вот на берегу появляется НЕЧТО, черно-белое, в траве и в тине, с огромными глазами и начинает истошно вопить и кашлять одновременно!!! Видели бы вы, как сдриснул народ во все стороны! Что им там показалось с пьяных глаз, сие мне неведомо!
Разгадка же была банальна. Спаниель, который чуть ранее побывал в шкуре Гагарина, на том берегу оклемался после полета, отошел от стресса, и не будь дураком, сел ожидать хозяина. По своей инициативе в воду лезть было, видимо, неохота, так как на у нас на Северах вода редко прогревается до 10-ти градусов. Стемнело… Хозяина все нету… И тут собака находит вкусно пахнущую косточку!!! Далее повествовать, я думаю, не имеет смысла.
- Сообщения
- 105,952
- Реакции
- 426,721
- Баллы
- 135
Сибирское чудо- снотворное.
Вчера история была про Горную Шорию и про то как бывалый Саня усыпил всю экспедицию двумя цветочками. я плюсик поставил, не столько конечно за юмор, сколь по блату, приятно знаете-ли читать про родные места. И вот что вспомнилось про снотворное и про те же места.
Октябрь месяц в Сибири почти зима - на реке время колоть налимов. Деревня. Захожу в избушку к знакомому Геннадий Иванычу. У него полная изба гостей - рыбаков. Человек десять. Дым коромыслом, спирт рекой. Два кренделя рыбу жарят на закусь. Помещаемые в раскаленное масло тушки окуней, почему-то взрываются яркой вспышкой а к потолку поднимается черно-ядерное облачко гари. Повара при этом ржут - что за мать его ити? Ну ладно разобрались - оказывается если рыбу вместо муки обвалять в соде, то вместо закуси получаются занимательные химические опыты. Но рассказ не про то, а про сибирское снотворное. Посреди всеобщего веселья, выделялся один понурый рыбак, у него страшно болел зуб, не помогала ни водка, ни сода, ни соль , никакие другие народные методы, и все бухие добрые люди, все хотели помочь бедолаге, хотя клятву Гиппократа в наших шахтерских краях редко кто дает. И вот кто-то особо заботливый призывает на помощь хозяина, типа, Иваныч ну хули, у тебя чё таблетки нет? Иваныч:
- Ну как нет! Вон на подоконнике лежит!
На подоконнике действительно лежала таблетка, одна, без упаковки, слега подернутая пылью. Ну всем же пох, бедолаге с больным зубом уже тоже все до пизды, хоть цианистый калий лишь бы помогло. Споили ему эту таблетку и забыли. А Саня, так звали больного, вскоре и уснул. Потом кто-то из сердобольных орет:
- Блин, мужики, а что Саня то такой бледный? Они начинают его будить, он не просыпается, только стонет во сне, они его по щекам лупцевать - ноль и хуй провдоль, они орут: - Иваныч, блядь, это че за таблетка????
Ответ Иваныча меня восхитил:
- А я хуй его знает, я сам то их не пью...
ЗЫ. Все выжили - всё хорошо.
Вчера история была про Горную Шорию и про то как бывалый Саня усыпил всю экспедицию двумя цветочками. я плюсик поставил, не столько конечно за юмор, сколь по блату, приятно знаете-ли читать про родные места. И вот что вспомнилось про снотворное и про те же места.
Октябрь месяц в Сибири почти зима - на реке время колоть налимов. Деревня. Захожу в избушку к знакомому Геннадий Иванычу. У него полная изба гостей - рыбаков. Человек десять. Дым коромыслом, спирт рекой. Два кренделя рыбу жарят на закусь. Помещаемые в раскаленное масло тушки окуней, почему-то взрываются яркой вспышкой а к потолку поднимается черно-ядерное облачко гари. Повара при этом ржут - что за мать его ити? Ну ладно разобрались - оказывается если рыбу вместо муки обвалять в соде, то вместо закуси получаются занимательные химические опыты. Но рассказ не про то, а про сибирское снотворное. Посреди всеобщего веселья, выделялся один понурый рыбак, у него страшно болел зуб, не помогала ни водка, ни сода, ни соль , никакие другие народные методы, и все бухие добрые люди, все хотели помочь бедолаге, хотя клятву Гиппократа в наших шахтерских краях редко кто дает. И вот кто-то особо заботливый призывает на помощь хозяина, типа, Иваныч ну хули, у тебя чё таблетки нет? Иваныч:
- Ну как нет! Вон на подоконнике лежит!
На подоконнике действительно лежала таблетка, одна, без упаковки, слега подернутая пылью. Ну всем же пох, бедолаге с больным зубом уже тоже все до пизды, хоть цианистый калий лишь бы помогло. Споили ему эту таблетку и забыли. А Саня, так звали больного, вскоре и уснул. Потом кто-то из сердобольных орет:
- Блин, мужики, а что Саня то такой бледный? Они начинают его будить, он не просыпается, только стонет во сне, они его по щекам лупцевать - ноль и хуй провдоль, они орут: - Иваныч, блядь, это че за таблетка????
Ответ Иваныча меня восхитил:
- А я хуй его знает, я сам то их не пью...
ЗЫ. Все выжили - всё хорошо.
- Сообщения
- 105,952
- Реакции
- 426,721
- Баллы
- 135
На наш заводик, приехал из Москвы инвестор, а с ним команда: риск - менеджер, финансовый аналитик, юрист, и еще пара пидарасов уникального профиля.
Хуй знает, что ребята окончили, но один был узкий специалист по отхожим местам – не знаю, как это правильно называется, никогда не сталкивался.
Он с ходу прошел в
Хуй знает, что ребята окончили, но один был узкий специалист по отхожим местам – не знаю, как это правильно называется, никогда не сталкивался.
Он с ходу прошел в
заводской туалет, придирчиво осмотрел, и отметил, что не хватает: сушилки для рук, и мыла, и туалетной бумаги нет, и жирно навалено мимо дырок. Последнее ему особенно не понравилось.
Заснял все, и тут же звонит главному своему: «Культура производства ниже закритичного уровня. Придется всех переучивать».
Наши, кто был рядом, ахнули – срать будут переучивать!
Ладно. А другой, – ну тут вообще напалм. Ходил инкогнито по всем-всем кабинетам, закуткам, и палил кто пьет чай в рабочее время. Несчастный, не успев захавать заварки, резко оказывался за проходной, и уже пил чай «по собственному желанию», т.е. когда душа захочет.
Вызвал меня директор и говорит: «Фома, есть дело. Мы с инвестором в баню, – дела обсудить, а ты свези ихнего риск-менеджера на экстрим. Этот малый баню не любит, а любит пощекотать нервы – должность обязывает, как я понимаю, сечешь?»
Мы оба не секли, о чём это, но виду не подавали, и я сказал:
– Пусть сходит в пивную «Чебурашка», на автовокзале. И совсем не дорого за такое резкое повышение квалификации.
– Не думаю, что он торопится оформить инвалидность. – озадаченно промолвил начальник. – Нужно иное: сплав по реке, восхождение на скалу, поход на худой конец.
– Куда-куда поход?! Он что, из «этих»?
– Да не о том! – отмахнулся он. – Нет у нас нихуя, вот в чем дело. А ты зимней рыбалкой увлекаешься, а это тоже экстрим. Выручай! Завтра в обед, жди его у гостиницы и организуй рыбалку. Сделай все хорошо – от этого придурка многое зависит.
Ладно, приказы не обсуждаются.
Следующим утром, кимарю я в своем УАЗике у отеля, – жду этого чудика. Вдруг сквозь сон, в окно: тук - тук - тук.
Я спросонок ближний включил, и чуть в штаны не наклал – думал за мной, всё!
У меня последнее время сердце шалило, и я бздел остыть во сне – уйти тихо и безболезненно, как говорится – то есть не осознав. А мне с детства пиздец нужно быть в курсе всех событий, иначе я нервничаю.
А тут, фары открыл – свет белый в глаза, и фигура белая с улицы, мне машет белой рукой, аки крылом. Я и пересрал.
Оказалось, это и есть мой экстремал – баба в белом: комбинезон на ней белый, как сахар, шапочка белая, варежки белые и белоснежные сапоги, с золотыми пряжками и серебряными шнурками. Губы такие капризные-капризные, вывернутые и надутые, – как пчелы постарались, или кто лопатой надул.
А я на ватных брюках, бушлате и валенках с калошами – ни одной белой детали, только сальные пятна да сигаретные отметины разбросаны щедро.
Села эта лебедь внутрь и вместо здрасьте, процедила: – Чё, кроме этого «уё» ничего не нашлось?
– Извините, – отвечаю смущенно, – но экстремал на заводе только я. Не хотите на рыбалку, не поедем, воля ваша. Мне вообще директор приказал.
Она взглянула на меня с ухмылкой:
– Я про машину вообще - то...
Я так и подпрыгнул за рулем – чуть не пернул! Это она про УАЗика моего! Ах ты проблядина губошлепая! Уже и ногу задрал – вышибить наружу валенком в морду, но передумал – бизнес есть бизнес. Если б не бизнес, я б тебя на понижайке в прокладку раскатал.
Завел, поехали.
– Далеко пилить? – спрашивает.
– Нет, недалече. Меня Фома зовут.
– Пф, Фомма..! Сандра - Мария Генриховна.
– Очень приятно.
Разумеется, не повез я эту барыньку на рыбное место, где все пацаны толкутся, потому что меня застебают и будут подъёбывать до самой смерти этой выхухолью - альбиносом. Привез абы куда, от глаз подальше.
Машину на берегу заглушил, нагрузился снаряжением, и пошли на лед. Иду, снег ковыряю, она сзади пыхтит – еле-еле спички свои выдергивает: – Хватит уже, я устала, давай тут рыбачить.
– Надо подальше, где наст крепкий, там сподручней. – и пиздую зигзагом дальше, чтоб ей экстрим ёбаный доставить, как заказывали.
Через двадцать минут она взвыла: – Все, не могу больше. Остановись.
Ладно, пёс с тобой. Расчехлил верный бур, вручил ей и говорю: – Давай.
– Чего давай?
– Чего. Танцуй…
Она вылупилась, клюв жирный на меня разинула – соображает, ебанутый я сызмальства или серьезно?
– Бурите, – говорю – лунку, уважаемая Сандра - Мария.
– А-а… – протянула она, и стала обеими руками вздымать шнековый механизм, и крушить им лед, как пешней.
С горечью закурил.
– Курение это риск. – профессионально заметила она. – Кстати, не поняла, где туалет и буфет?
Тут уже я вытаращился, как шизофреник с базедой при первом, пристрелочном разряде целебного электричества, – но нет, она вовсе не шутила.
– Я есть хочу. Слышишь?! – и все злее тюкает лед.
– Только приехали, рано еще обедать-то. Ну да ладно, как скажете…
Бур у нее отобрал, пока педали себе не отрубила, две лунки махом высверлил, разложил поджопник для неё – села брезгливо, достала из кармана душистые салфетки и лапки протирает – каждый костлявый пальчик – хавать значит приготовилась без бацилл.
Только я сундук рыбацкий открыл (там бутерброды и термос), как она цоп баночку из-под пюрешки и крышку долой.
Я и рта не успел открыть, каак завизжит: – А-а! А-а блядь! – как сэр Баскервиль, когда увидал фамильную собаку в одноименном кино. Во второй серии было.
Опрокинулась на спину, перевернулась на брюхо, и с пробуксовкой хуйнула на полном приводе прочь – эх, что там мой УАЗ! – во где динамика и ньютон - метры сочной тяги, блядь! Отъехала подальше, поднялась с четверенек, покрышки отряхнула и кричит сквозь слезы:
– Ты урод! Это же черви! Я на тебя шефу пожалуюсь. Конец тебе.
Достала телефон – а связь-то здесь тю-тю. Тогда стала снимать на камеру, как я перепуганного опарыша собираю, и комментирует:
– Полюбуйтесь, какие долбоёбы живут в N - ской области, господа. Привезли деловых партнеров на рыбалку, а тут: ни поссать, ни пожрать, ни обогреться, зато есть черви. А это наш аниматор их собирает, или как его. Дикари блядь!
Ладно, пусть я аниматор, но я креплюсь, потому что от нее многое зависит и надо ее ублажить.
Собрал наживку, баночку спрятал, кричу: – Я червя убрал, идите сюда, Сандра- Мария Генриховна, не бойтесь. Ебать вас окунями (это конечно про себя).
Подошла, вся пышет злобой – рожа пунцовая, я ей с улыбкой бутерброд протянул и говорю: – Кушайте. Сало домашнее, свинью сам резал.
У нее верхняя половинка, хуяк! – головой в землю, и оттуда потекла гостиничная овсянка с йогуртом.
Да что ж такое. У меня руки опустились, хоть плачь. Ну что опять не так? А ее полощет будь здоров.
Выдохлась наконец. Усадил её на стульчик, чаю налил, бутербродов не предлагаю – ни-ни. Сидит как сыч – прихлебывает. Я удочки наладил – только опустил в лунки, как она:
– Когда назад? Хочу назад. Поехали назад. Когда назад?
– Как назад? Самый экстрим начинается: сейчас дальше бурить пойдем. Сразу никогда на рыбу не нападешь. Лунок двадцать сделаем. Ветер будет пронизывать, руки коченеть, может льдина отколоться, и нас унесет, – все как вы любите. – подмигиваю ей.
– Идиот. Я в туалет хочу.
– Идите вон за сугробчик.
Пошла за сугробчик, вернулась, штаны подтягивает и скалится, язык показывает: – Б-э! Машину-то твою угнали. Так тебе и надо, чернозём, ц!
Я кинулся, и правда – нет машины на берегу! И сам берег чёта далеко и движется. Допрыгались! – оторвало нас, и несет на середину широкой реки, и может быть к противоположному, далекому берегу.
–
Заснял все, и тут же звонит главному своему: «Культура производства ниже закритичного уровня. Придется всех переучивать».
Наши, кто был рядом, ахнули – срать будут переучивать!
Ладно. А другой, – ну тут вообще напалм. Ходил инкогнито по всем-всем кабинетам, закуткам, и палил кто пьет чай в рабочее время. Несчастный, не успев захавать заварки, резко оказывался за проходной, и уже пил чай «по собственному желанию», т.е. когда душа захочет.
Вызвал меня директор и говорит: «Фома, есть дело. Мы с инвестором в баню, – дела обсудить, а ты свези ихнего риск-менеджера на экстрим. Этот малый баню не любит, а любит пощекотать нервы – должность обязывает, как я понимаю, сечешь?»
Мы оба не секли, о чём это, но виду не подавали, и я сказал:
– Пусть сходит в пивную «Чебурашка», на автовокзале. И совсем не дорого за такое резкое повышение квалификации.
– Не думаю, что он торопится оформить инвалидность. – озадаченно промолвил начальник. – Нужно иное: сплав по реке, восхождение на скалу, поход на худой конец.
– Куда-куда поход?! Он что, из «этих»?
– Да не о том! – отмахнулся он. – Нет у нас нихуя, вот в чем дело. А ты зимней рыбалкой увлекаешься, а это тоже экстрим. Выручай! Завтра в обед, жди его у гостиницы и организуй рыбалку. Сделай все хорошо – от этого придурка многое зависит.
Ладно, приказы не обсуждаются.
Следующим утром, кимарю я в своем УАЗике у отеля, – жду этого чудика. Вдруг сквозь сон, в окно: тук - тук - тук.
Я спросонок ближний включил, и чуть в штаны не наклал – думал за мной, всё!
У меня последнее время сердце шалило, и я бздел остыть во сне – уйти тихо и безболезненно, как говорится – то есть не осознав. А мне с детства пиздец нужно быть в курсе всех событий, иначе я нервничаю.
А тут, фары открыл – свет белый в глаза, и фигура белая с улицы, мне машет белой рукой, аки крылом. Я и пересрал.
Оказалось, это и есть мой экстремал – баба в белом: комбинезон на ней белый, как сахар, шапочка белая, варежки белые и белоснежные сапоги, с золотыми пряжками и серебряными шнурками. Губы такие капризные-капризные, вывернутые и надутые, – как пчелы постарались, или кто лопатой надул.
А я на ватных брюках, бушлате и валенках с калошами – ни одной белой детали, только сальные пятна да сигаретные отметины разбросаны щедро.
Села эта лебедь внутрь и вместо здрасьте, процедила: – Чё, кроме этого «уё» ничего не нашлось?
– Извините, – отвечаю смущенно, – но экстремал на заводе только я. Не хотите на рыбалку, не поедем, воля ваша. Мне вообще директор приказал.
Она взглянула на меня с ухмылкой:
– Я про машину вообще - то...
Я так и подпрыгнул за рулем – чуть не пернул! Это она про УАЗика моего! Ах ты проблядина губошлепая! Уже и ногу задрал – вышибить наружу валенком в морду, но передумал – бизнес есть бизнес. Если б не бизнес, я б тебя на понижайке в прокладку раскатал.
Завел, поехали.
– Далеко пилить? – спрашивает.
– Нет, недалече. Меня Фома зовут.
– Пф, Фомма..! Сандра - Мария Генриховна.
– Очень приятно.
Разумеется, не повез я эту барыньку на рыбное место, где все пацаны толкутся, потому что меня застебают и будут подъёбывать до самой смерти этой выхухолью - альбиносом. Привез абы куда, от глаз подальше.
Машину на берегу заглушил, нагрузился снаряжением, и пошли на лед. Иду, снег ковыряю, она сзади пыхтит – еле-еле спички свои выдергивает: – Хватит уже, я устала, давай тут рыбачить.
– Надо подальше, где наст крепкий, там сподручней. – и пиздую зигзагом дальше, чтоб ей экстрим ёбаный доставить, как заказывали.
Через двадцать минут она взвыла: – Все, не могу больше. Остановись.
Ладно, пёс с тобой. Расчехлил верный бур, вручил ей и говорю: – Давай.
– Чего давай?
– Чего. Танцуй…
Она вылупилась, клюв жирный на меня разинула – соображает, ебанутый я сызмальства или серьезно?
– Бурите, – говорю – лунку, уважаемая Сандра - Мария.
– А-а… – протянула она, и стала обеими руками вздымать шнековый механизм, и крушить им лед, как пешней.
С горечью закурил.
– Курение это риск. – профессионально заметила она. – Кстати, не поняла, где туалет и буфет?
Тут уже я вытаращился, как шизофреник с базедой при первом, пристрелочном разряде целебного электричества, – но нет, она вовсе не шутила.
– Я есть хочу. Слышишь?! – и все злее тюкает лед.
– Только приехали, рано еще обедать-то. Ну да ладно, как скажете…
Бур у нее отобрал, пока педали себе не отрубила, две лунки махом высверлил, разложил поджопник для неё – села брезгливо, достала из кармана душистые салфетки и лапки протирает – каждый костлявый пальчик – хавать значит приготовилась без бацилл.
Только я сундук рыбацкий открыл (там бутерброды и термос), как она цоп баночку из-под пюрешки и крышку долой.
Я и рта не успел открыть, каак завизжит: – А-а! А-а блядь! – как сэр Баскервиль, когда увидал фамильную собаку в одноименном кино. Во второй серии было.
Опрокинулась на спину, перевернулась на брюхо, и с пробуксовкой хуйнула на полном приводе прочь – эх, что там мой УАЗ! – во где динамика и ньютон - метры сочной тяги, блядь! Отъехала подальше, поднялась с четверенек, покрышки отряхнула и кричит сквозь слезы:
– Ты урод! Это же черви! Я на тебя шефу пожалуюсь. Конец тебе.
Достала телефон – а связь-то здесь тю-тю. Тогда стала снимать на камеру, как я перепуганного опарыша собираю, и комментирует:
– Полюбуйтесь, какие долбоёбы живут в N - ской области, господа. Привезли деловых партнеров на рыбалку, а тут: ни поссать, ни пожрать, ни обогреться, зато есть черви. А это наш аниматор их собирает, или как его. Дикари блядь!
Ладно, пусть я аниматор, но я креплюсь, потому что от нее многое зависит и надо ее ублажить.
Собрал наживку, баночку спрятал, кричу: – Я червя убрал, идите сюда, Сандра- Мария Генриховна, не бойтесь. Ебать вас окунями (это конечно про себя).
Подошла, вся пышет злобой – рожа пунцовая, я ей с улыбкой бутерброд протянул и говорю: – Кушайте. Сало домашнее, свинью сам резал.
У нее верхняя половинка, хуяк! – головой в землю, и оттуда потекла гостиничная овсянка с йогуртом.
Да что ж такое. У меня руки опустились, хоть плачь. Ну что опять не так? А ее полощет будь здоров.
Выдохлась наконец. Усадил её на стульчик, чаю налил, бутербродов не предлагаю – ни-ни. Сидит как сыч – прихлебывает. Я удочки наладил – только опустил в лунки, как она:
– Когда назад? Хочу назад. Поехали назад. Когда назад?
– Как назад? Самый экстрим начинается: сейчас дальше бурить пойдем. Сразу никогда на рыбу не нападешь. Лунок двадцать сделаем. Ветер будет пронизывать, руки коченеть, может льдина отколоться, и нас унесет, – все как вы любите. – подмигиваю ей.
– Идиот. Я в туалет хочу.
– Идите вон за сугробчик.
Пошла за сугробчик, вернулась, штаны подтягивает и скалится, язык показывает: – Б-э! Машину-то твою угнали. Так тебе и надо, чернозём, ц!
Я кинулся, и правда – нет машины на берегу! И сам берег чёта далеко и движется. Допрыгались! – оторвало нас, и несет на середину широкой реки, и может быть к противоположному, далекому берегу.
–
- Сообщения
- 105,952
- Реакции
- 426,721
- Баллы
- 135
Нет, – говорю, – Это не машину угнали, а наша льдина оторвалась и хуярит в открытое море. Кушайте экстрим полной жопой.
– А-а…как…э-э…– замычала моя подопечная, и губищами водит по сторонам, как локатором.
О блядь эти губы! Она ими кажется и слышит лучше, и видит лучше, и лучше соображает. Живут они на лице своей жизнью, как жирные паразиты.
Тут она всё прочухала, села в сугроб и заплакала:
– И-и! Что с нами будет?
– Утонем, хули. Раки сожрут.
Она в обморок, хуяк! Ладно, поспи думаю, я обдумаю как быть. А хули думать, дело плохо. Март, лед подточило, а льдина у нас не шибко большая, как бы еще не треснула. Связи нет, хватятся не скоро – есть все шансы утопнуть.
Поставил я палаточку целлофановую, затащил туда рискового менеджера. Она очухалась, чаю попросила.
А между тем, стало вечереть и мороз с ветром закрепчали.
– Холодно, Фома. – скулит она, – Сделай что-нибудь.
За щеку могу сделать. И то западло. Иди ты кукурузу охраняй, сволочь. И даю ей бур: – На, – говорю.
– Танцевать? – жалко скривилась она. – Так греться?
– Бури, ебанько. Оттанцевалась.
Заплакала, и стала бурить. Потом я, потом опять она. Холодно. Потом пришла белесая ночь, и эта рафинированная сволочь, оставив брезгливость, сожрала втихую все бутерброды, и бля буду, – уже принюхивалась к моим промасленным, смердящим ржавой селедкой рукавицам.
Ночью, на воде, на оторванной льдине страшно. Кроме того, нахуя мы бурили льдину в линеечку, – стежок за стежком, когда следовало крестиком? – вопрос не риторический, но ответа у меня нет.
Говорят, в критические мгновенья, у человека открываются невиданные способности. К идиотизму видать тоже…
Получилось вот что. В полночь, Сандра встала к буровой установке – размяться, и принялась: толи крутить бур, толи наматываться вокруг него, как раздался треск, и льдина лопнула по шву. Сандра безмолвно ухнула в воду, обнимая согревающий бур.
– Брось бур, дура! – ору, а над водой уже только её губы виднеются – трубочкой.
Услыхала ли она, или как специалист, оценила риски, но её голова, выпрыгнула из воды, как пробка, и заорала избитое, но резонное: – Спасите, тону!
Льдины неумолимо расходились.
Я схватился за брезентовый ремень сундука, оторвал один конец, намотал на руку, и с размаху швырнул сундук ей – он отлично плавает. Промахнулся. Вернее попал – звякнул прямо в карточку – она смолкла и стала покорно погружаться.
Выход был один. Я вытянул сундук, и, – эх! – зашвырнул на другую половину льдины, у самой кромки которой тонула рисковая. Разбежался, и перепрыгнул сам. Уже под водой ухватил Сандру за капюшон, вытянул на лед.
По щекам отмудохал, на колено животом положил – вода слилась, закашляла, пукнула обнадеживающе, и…и не гу-гу, – контузил я её коробочкой-то.
Веки залупил – а у нее глаз окривел – при контузии так бывает, я знаю. Аж жалко стало. И так не красавица, характер – гавно ядовитое из-под Гитлеровской клики, да еще глаз вывихнут – кому такой клад нужен?
Было в злостчастном сундуке НЗ – всю чекушку влил ей в дудку. Замотал это кривое недоразумение в целлофан палатки, сижу рядом, – отчаянье овладевает. И тут, – огонек вдали кажись. Едва теплится, но приближается – стало быть, к берегу прибивает.
Взялся за край палатки и потащил топляк на огонёчек. Волоку, задыхаюсь. Остановлюсь, по щекам ей нахуярю, руки подергаю – уже пружинят сука. Всё! – схватываться баба начала. Ой пиздец мне!
Вскоре чую, встала льдина – прибило! Спустя минут десять, вышел к одинокой, вмерзшей у берега барже.
Поволок кулек по обледенелым сходням на палубу, а у самых лееров, целлофан порвался, – Сандра вжик, и затылком по брускам-ступенькам: дын-дын-дын – звонко так. Промерзла похоже. Может оно и лучше? – у живой, зубы высыпались бы нахер.
Сбежал на лед, завернул опять её в целлофан, снегом присыпал, чтоб теплей, и кинулся в палубную надстройку, где огонек – за подмогой.
Баржу охранял одинокий, глухонемой мужичина. Здоровый бородатый похуист, – так бесстрастно он тащил тело, – маргарин короче, Герасим из «Му-Му», во.
Втащили кулек внутрь, в тепло, и брякнули у буржуйки – палуба загудела. Да один хуй, – дубаря уж дала наверное.
Стоило мне развернуть упаковку, как немой похуист удивил:
– Ы-ы-ы! – неожиданно прогудел он, и уставился на мою подопечную.
Кажется, Му-Му давно оставила этого нелюдимого мужчину, и больше сук он не видал, и женской привязанности не знал. А тут целая баба, хоть и побитая стужей, зато свежая, а уж сука какая первостатейная! Вижу, а у нее ресницы дрогнули.
– Водка есть? Растереть надо. – заорал я.
Этот столпник, то есть баржник, читал по губам, как по книжке. С воплем кинулся прочь, где-то загрохотало, посыпалось стекло, но вернулся с бутылкой.
Как одержимый, срывал он с тела заледеневшую одежду. Схватил нож и давай порть штаны, гамаши, белье. В минуту, Сандра была им распакована, пардон, до инструкции. Я отвел взгляд от неказистого голубоватого тельца.
– Ы-ы-ы… – восхищенно прогудел Герасим, замерев перед утопленницей, что означало: «Ааахуееть…!».
Отбросил нож и отрезал: – Ы! – «Попалась!».
Замирая, я опустил ладонь на могучее плечо: – Полегче.
– Ы! – страшно заорал инвалид, и впился в меня горящим взором.
Я конечно жутко пересрал, и наверное не смогу иметь детей, но я страшно признателен, что этот ебацираптор совладал с собой. Схватив бутылку, он облил Сандру водкой, и давай растирать. Касаясь грудей, промежности, он фальшиво гыкал: – Ы! – «Ой!».
«Ы» оказалось многогранный звуком, скажу я вам. Просто какой-то блядь бриллиант русского фонетического алфавита, да. В руках специалиста разумеется.
Через пять минут, девка захрипела и закашлялась, но осталась без чувств. Герасим с удвоенной силой занялся реанимацией.
Я понял, – пора пиздовать за машиной, тут без меня справятся. Кое - как выяснил, как далеко мы очутились от места, где оставил УАЗик.
– Ты смотри, того…, – мягко напутствовал я немого. – Через пару часов приеду за ней. Не оторви ничего, ладно?
– Ы! – мотал тот головой, как бы говоря: «Оно мне надо? Я в люлю, и руки на писюлю!», и ласково подтолкнул из кубрика, так что я едва не кувыркнулся за борт. Дверь захлопнулась. Я наконец вздохнул.
Заглянул в иллюминатор – простодушный Герасим уже яростно растирал Сандру-Марию раком – изнутри прогревал прибором, а чем еще бля?
«Сущий ребенок, – подумал я, – Хотя ей не повредит, ей еще деток рожать.» И оправился за машиной.
Когда я вернулся, Сандра только пришла в себя, и сидела укутанная в тулуп, и бессмысленно поводила лампочками, нихуя не соображая, – чекушка её догнала.
Пригорюнившийся Герасим сидел за столом, и не сводил жалкого взгляда с девушки.
Кое - как одели несчастную, и повели к машине. Спаситель её был мрачен, и беспрестанно вздыхал, как корова. Когда я усадил Сандру в машину, амбал с треском сломался.
Схватил меня за руки, бессильно мычал со слезами в глазах, и душераздирающей пантомимой умолял: «Оставь мужик девку! Все отдам, только оставь! Люба она мне!»
– Я б оставил, мне она даром не нужна. Но она из Москвы, её ждут. Не верну, – пиздец мне, тебе и барже. Извини.
Он страшно взвыл и кинулся прочь. Может, и за топором. Я вскочил за руль и дал по газам.
По пути, мягко выяснил, что Сандра помнит о рыбалке. Все обрывалось на гидроударе ящиком. Однако, как ни крути, а спас ее я.
Потому все обошлось. Она провалялась две недели с простудой в гостинице. Потом москвичи уехали: считать, прикидывать хуй к носу, писать бизнес-планы и строить нам оттуда козни. Вернулись через четыре месяца.
Сандры с ними не было. Я порасспросил аккуратно. Выяснилось, девушка носит тройню. Такую богатырскую, что она жрет и жрет, жрет и жрет, прерываясь лишь на поспать, а живот возит на специальной тележечке. Вот такой экстрим. А то приехали, понимаешь, срать учить... [/SPOILER]
– А-а…как…э-э…– замычала моя подопечная, и губищами водит по сторонам, как локатором.
О блядь эти губы! Она ими кажется и слышит лучше, и видит лучше, и лучше соображает. Живут они на лице своей жизнью, как жирные паразиты.
Тут она всё прочухала, села в сугроб и заплакала:
– И-и! Что с нами будет?
– Утонем, хули. Раки сожрут.
Она в обморок, хуяк! Ладно, поспи думаю, я обдумаю как быть. А хули думать, дело плохо. Март, лед подточило, а льдина у нас не шибко большая, как бы еще не треснула. Связи нет, хватятся не скоро – есть все шансы утопнуть.
Поставил я палаточку целлофановую, затащил туда рискового менеджера. Она очухалась, чаю попросила.
А между тем, стало вечереть и мороз с ветром закрепчали.
– Холодно, Фома. – скулит она, – Сделай что-нибудь.
За щеку могу сделать. И то западло. Иди ты кукурузу охраняй, сволочь. И даю ей бур: – На, – говорю.
– Танцевать? – жалко скривилась она. – Так греться?
– Бури, ебанько. Оттанцевалась.
Заплакала, и стала бурить. Потом я, потом опять она. Холодно. Потом пришла белесая ночь, и эта рафинированная сволочь, оставив брезгливость, сожрала втихую все бутерброды, и бля буду, – уже принюхивалась к моим промасленным, смердящим ржавой селедкой рукавицам.
Ночью, на воде, на оторванной льдине страшно. Кроме того, нахуя мы бурили льдину в линеечку, – стежок за стежком, когда следовало крестиком? – вопрос не риторический, но ответа у меня нет.
Говорят, в критические мгновенья, у человека открываются невиданные способности. К идиотизму видать тоже…
Получилось вот что. В полночь, Сандра встала к буровой установке – размяться, и принялась: толи крутить бур, толи наматываться вокруг него, как раздался треск, и льдина лопнула по шву. Сандра безмолвно ухнула в воду, обнимая согревающий бур.
– Брось бур, дура! – ору, а над водой уже только её губы виднеются – трубочкой.
Услыхала ли она, или как специалист, оценила риски, но её голова, выпрыгнула из воды, как пробка, и заорала избитое, но резонное: – Спасите, тону!
Льдины неумолимо расходились.
Я схватился за брезентовый ремень сундука, оторвал один конец, намотал на руку, и с размаху швырнул сундук ей – он отлично плавает. Промахнулся. Вернее попал – звякнул прямо в карточку – она смолкла и стала покорно погружаться.
Выход был один. Я вытянул сундук, и, – эх! – зашвырнул на другую половину льдины, у самой кромки которой тонула рисковая. Разбежался, и перепрыгнул сам. Уже под водой ухватил Сандру за капюшон, вытянул на лед.
По щекам отмудохал, на колено животом положил – вода слилась, закашляла, пукнула обнадеживающе, и…и не гу-гу, – контузил я её коробочкой-то.
Веки залупил – а у нее глаз окривел – при контузии так бывает, я знаю. Аж жалко стало. И так не красавица, характер – гавно ядовитое из-под Гитлеровской клики, да еще глаз вывихнут – кому такой клад нужен?
Было в злостчастном сундуке НЗ – всю чекушку влил ей в дудку. Замотал это кривое недоразумение в целлофан палатки, сижу рядом, – отчаянье овладевает. И тут, – огонек вдали кажись. Едва теплится, но приближается – стало быть, к берегу прибивает.
Взялся за край палатки и потащил топляк на огонёчек. Волоку, задыхаюсь. Остановлюсь, по щекам ей нахуярю, руки подергаю – уже пружинят сука. Всё! – схватываться баба начала. Ой пиздец мне!
Вскоре чую, встала льдина – прибило! Спустя минут десять, вышел к одинокой, вмерзшей у берега барже.
Поволок кулек по обледенелым сходням на палубу, а у самых лееров, целлофан порвался, – Сандра вжик, и затылком по брускам-ступенькам: дын-дын-дын – звонко так. Промерзла похоже. Может оно и лучше? – у живой, зубы высыпались бы нахер.
Сбежал на лед, завернул опять её в целлофан, снегом присыпал, чтоб теплей, и кинулся в палубную надстройку, где огонек – за подмогой.
Баржу охранял одинокий, глухонемой мужичина. Здоровый бородатый похуист, – так бесстрастно он тащил тело, – маргарин короче, Герасим из «Му-Му», во.
Втащили кулек внутрь, в тепло, и брякнули у буржуйки – палуба загудела. Да один хуй, – дубаря уж дала наверное.
Стоило мне развернуть упаковку, как немой похуист удивил:
– Ы-ы-ы! – неожиданно прогудел он, и уставился на мою подопечную.
Кажется, Му-Му давно оставила этого нелюдимого мужчину, и больше сук он не видал, и женской привязанности не знал. А тут целая баба, хоть и побитая стужей, зато свежая, а уж сука какая первостатейная! Вижу, а у нее ресницы дрогнули.
– Водка есть? Растереть надо. – заорал я.
Этот столпник, то есть баржник, читал по губам, как по книжке. С воплем кинулся прочь, где-то загрохотало, посыпалось стекло, но вернулся с бутылкой.
Как одержимый, срывал он с тела заледеневшую одежду. Схватил нож и давай порть штаны, гамаши, белье. В минуту, Сандра была им распакована, пардон, до инструкции. Я отвел взгляд от неказистого голубоватого тельца.
– Ы-ы-ы… – восхищенно прогудел Герасим, замерев перед утопленницей, что означало: «Ааахуееть…!».
Отбросил нож и отрезал: – Ы! – «Попалась!».
Замирая, я опустил ладонь на могучее плечо: – Полегче.
– Ы! – страшно заорал инвалид, и впился в меня горящим взором.
Я конечно жутко пересрал, и наверное не смогу иметь детей, но я страшно признателен, что этот ебацираптор совладал с собой. Схватив бутылку, он облил Сандру водкой, и давай растирать. Касаясь грудей, промежности, он фальшиво гыкал: – Ы! – «Ой!».
«Ы» оказалось многогранный звуком, скажу я вам. Просто какой-то блядь бриллиант русского фонетического алфавита, да. В руках специалиста разумеется.
Через пять минут, девка захрипела и закашлялась, но осталась без чувств. Герасим с удвоенной силой занялся реанимацией.
Я понял, – пора пиздовать за машиной, тут без меня справятся. Кое - как выяснил, как далеко мы очутились от места, где оставил УАЗик.
– Ты смотри, того…, – мягко напутствовал я немого. – Через пару часов приеду за ней. Не оторви ничего, ладно?
– Ы! – мотал тот головой, как бы говоря: «Оно мне надо? Я в люлю, и руки на писюлю!», и ласково подтолкнул из кубрика, так что я едва не кувыркнулся за борт. Дверь захлопнулась. Я наконец вздохнул.
Заглянул в иллюминатор – простодушный Герасим уже яростно растирал Сандру-Марию раком – изнутри прогревал прибором, а чем еще бля?
«Сущий ребенок, – подумал я, – Хотя ей не повредит, ей еще деток рожать.» И оправился за машиной.
Когда я вернулся, Сандра только пришла в себя, и сидела укутанная в тулуп, и бессмысленно поводила лампочками, нихуя не соображая, – чекушка её догнала.
Пригорюнившийся Герасим сидел за столом, и не сводил жалкого взгляда с девушки.
Кое - как одели несчастную, и повели к машине. Спаситель её был мрачен, и беспрестанно вздыхал, как корова. Когда я усадил Сандру в машину, амбал с треском сломался.
Схватил меня за руки, бессильно мычал со слезами в глазах, и душераздирающей пантомимой умолял: «Оставь мужик девку! Все отдам, только оставь! Люба она мне!»
– Я б оставил, мне она даром не нужна. Но она из Москвы, её ждут. Не верну, – пиздец мне, тебе и барже. Извини.
Он страшно взвыл и кинулся прочь. Может, и за топором. Я вскочил за руль и дал по газам.
По пути, мягко выяснил, что Сандра помнит о рыбалке. Все обрывалось на гидроударе ящиком. Однако, как ни крути, а спас ее я.
Потому все обошлось. Она провалялась две недели с простудой в гостинице. Потом москвичи уехали: считать, прикидывать хуй к носу, писать бизнес-планы и строить нам оттуда козни. Вернулись через четыре месяца.
Сандры с ними не было. Я порасспросил аккуратно. Выяснилось, девушка носит тройню. Такую богатырскую, что она жрет и жрет, жрет и жрет, прерываясь лишь на поспать, а живот возит на специальной тележечке. Вот такой экстрим. А то приехали, понимаешь, срать учить... [/SPOILER]
- Сообщения
- 105,952
- Реакции
- 426,721
- Баллы
- 135
Как в мультиках и кино показывают рыбаков? Взял удочку, ведро - и вперед.
Мамина так и невышедшая замуж коллега по работе поведала, что к ней по выходным и праздникам в течение 30 лет приходил женатый мужчина. Жене говорил, что на рыбалку, а сам к любовнице. Приходил с удочкой, которую ставил на балкон. После утех с любовницей, забирал удочку, по пути домой в магазине покупал рыбу и нес ее жене.
К чему я это рассказываю? У кого мужья рыбаки, те знают, как они собираются на рыбалки, все проверяют, раскладывают, иной раз готовят прикормки и т.д. А если переход, скажем, с зимней рыбалки на летнюю, то этот процесс вообще затягивается так конкретно. Мой муж рыбак со стажем, поэтому знаю, о чем говорю. И вот я думаю, жена того горе-любовника понимала, что не может он ходить с одной удочкой на рыбалку? Отличала ли магазинную рыбу от пойманной? Или ей были удобны такие рыбалки...
Мамина так и невышедшая замуж коллега по работе поведала, что к ней по выходным и праздникам в течение 30 лет приходил женатый мужчина. Жене говорил, что на рыбалку, а сам к любовнице. Приходил с удочкой, которую ставил на балкон. После утех с любовницей, забирал удочку, по пути домой в магазине покупал рыбу и нес ее жене.
К чему я это рассказываю? У кого мужья рыбаки, те знают, как они собираются на рыбалки, все проверяют, раскладывают, иной раз готовят прикормки и т.д. А если переход, скажем, с зимней рыбалки на летнюю, то этот процесс вообще затягивается так конкретно. Мой муж рыбак со стажем, поэтому знаю, о чем говорю. И вот я думаю, жена того горе-любовника понимала, что не может он ходить с одной удочкой на рыбалку? Отличала ли магазинную рыбу от пойманной? Или ей были удобны такие рыбалки...
- Сообщения
- 141
- Реакции
- 351
- Баллы
- 0
А если в крупного сазана такую приблуду? Можно и подвохов ловить. Титр будет-посмотрите сколько он провозился с добычей
