- Сообщения
- 105,952
- Реакции
- 426,721
- Баллы
- 135
Re: 80 тые... - - Часть 2
«Три копейки».
А было не плохо. Нет, правда, не плохо. Наверно было трудно, но не плохо. Мы росли нужными. Нужными и простыми, простыми как… как три копейки. И нужными как три копейки в жаркий день.
Время было такое. Такое интересное. Это было когда Ельцин еще не бухал, а Горбачев молотил. Далековато еще было до жевачек Турбо, а пока их заменял гудрон. Где-то впереди будет Сникерс и Марс, а пока Ириски и Подушечки. Когда жевать кисель – это афигенски вкусно. И пачка хлопьев «Лёвушка» делилась на всех и елась медленно, потому что больше доооолго в продаже не будет.
«Три копейки».
А было не плохо. Нет, правда, не плохо. Наверно было трудно, но не плохо. Мы росли нужными. Нужными и простыми, простыми как… как три копейки. И нужными как три копейки в жаркий день.
Время было такое. Такое интересное. Это было когда Ельцин еще не бухал, а Горбачев молотил. Далековато еще было до жевачек Турбо, а пока их заменял гудрон. Где-то впереди будет Сникерс и Марс, а пока Ириски и Подушечки. Когда жевать кисель – это афигенски вкусно. И пачка хлопьев «Лёвушка» делилась на всех и елась медленно, потому что больше доооолго в продаже не будет.
Время было: Дядя Саша, с мужиками конструировал доработку топливной системы для своего оранжевого Москвич. И пусть, каждое их конструкторское решение заканчивалось заунывной песней под старенький баян. Но они мечтали, делали, пытались. Пытались вместе. Старались вместе. Они были мужиками. С общими интересами. Они были нужны друг другу и нам - пацанам.
Помню, они даже матерились хором. Вот так стоят в гараже впятером, руки в масле, рубахи потные. Москвич чихнул, пукнул и заглох. Дядя Саша чего-то покрутил, повертел под капотом и многозначительно сплюнул «жиклер». И стройный хор, на выдохе «Б*яяя».
И пусть на выходе у них почему-то вместо топливной системы получился самогонный аппарат, но они же делали. Мечтали. Старались вместе. И с участковым разговаривали тоже вместе. И просто разговаривали с ним, просто как «три копейки» - «Ну чего ты Вась, ну разберем мы его. На кой ляд тебе бумаги марать… разберем. Завтра»
И участковый так же просто, убирая карандаш и листок в планшет грозил пальцем «Ну смотрите мужики. Завтра проверю.»
Никто не гнул пальцы. Да и понятия «гнуть пальцы» еще не было. Голубой – это цвет. Молоко в треугольниках. В Москве есть Фанта. (Если будем когда-нибудь в Москве обязательно надо попробовать Фанту. Только не понятно, этот Фанта алкагольный или нет, ведь если алкогольный, то надо сначала вырасти) Все было просто.
И мы им были нужны, мы это я и еще пару-тройку дворовых пацанов. Нужны были. То за насосом сбегать к дяде Семену из 49й квартиры – «У него точно должен быть.». То гайку на двенадцать поискать в предгаражной пыли – «Эй мальки, чето гайка отскочила, поищите пока мы тут… Ну, в общем, поищите». То за батоном и селедкой сбегать в «Океан» - «И еще Примы возьмите, а на сдачу купите себе лимонада».
Они были просты как три копейки. И отношения с ними были просты. Никто не выпендривался, не мнил себя супер. Не выставлялся на показ и не считал «Лайки».
От них мы узнавали, что такое жиклер и почему в Африке голод. Что есть еще какой-то Афганистан и там вроде наших спецов приглашают, и что там может начаться война, но почему-то не с фашистами, а с какими-то душманами. Кто такие душманы? Чего они нам сделали? Мы конечно не знали. Но твердо впитали в подкорку «Кузькину мать наши там покажут, что Въетнам это цветочки… дядя Толя там был» Но об этом вроде вообще говорить нельзя. Мы узнавали что Куба далеко, но Куба близко… Что на какой-то ликерке в разные бутылки льют одно и тоже, поэтому «что Русская, что Пшеничная – всё едино». Что заначка у мужика – это какое-то ЭНЗЭ, на какой-то черный день, а он как мы понимали, обязательно настанет.
Мы не вдавались в подробности, но впитывали. Впитывали разницу между Ижевским Москвичем и Москвичем АЗЛК. Что Ижевский вроде лучше, но оба гавно. Вот 24я Волга – «это ДАааа», но на нее копить лет пятьдесят. Что на газике - Шестьдесят девятом, два моста и к тому же какая-то понижайка. Мы не знали, что такое понижайка, но понимали - это очень важная штукенция, без нее до рыбных мест не добраться. Но газики 69е почему-то не продают гражданским. Мы не знали почему 69й не продают гражданским, но это и для нас становилось печалью.
Мы им были нужны и они нам. Вот лизнул ты качельку на морозе… вот они тебя и отлепят. Или велик у Толика например поломался – к мужикам в гараж. Молоток нужен шалаш строить?! Лопата, горку мастерить?! - к ним. Если они уже поконструировали немного, то и сами помогут с шалашом, горкой, еще и в снежки поиграют.
Или вот баба Люба и тетя Зина, из кондитерской с торца дома. Простые как три копейки. «Эй мальчишки, чего без дела шатаетесь? По пирожку хотите заработать? Вот эти кастрюли и вот этот бак, пустые отнесите в ресторан… ну вы знаете…» Ещеб не знать? Хватаем бак с двух сторон, сваливаем внутрь пустые кастрюли и айда в «листаран» за 3 квартала. Там тоже все просто, там тетя Надя, принимает баки. Дает по шоколадной конфете всем, даже тем кто просто за компанию пришел, кому ни бака ни кастрюли не досталось.
Возвращаемся в кондитерскую, баба Люба чай нальет, тетя Зина по пирожку выдаст. Сидим жуем. И мы им нужны были и они нам. И все было просто.
Может быть, многое было не понятно, но просто.
Не понятно было почему у тети Зины муж из ЛТП не вылезает? Где это ЛТП? И с какого перепугу он вообще туда залезал?
Мы не вдавались в подробности, но впитывали. Что водку пить нельзя, можно сгореть как Виктор, который был хорошим мужиком. Но вот Валька зачем-то зашалавилась и он сел на стакан и почитай за два года сгорел. По мерзлоте схоронили.
Все было просто как 3 копейки: В общем, водку пить нельзя ни в коем разе, но по праздникам или скажем после бани или с каким-то «сустатку» можно - рюмку, другую и хватит.
Все было просто. Толик пробовал сесть на стакан - не удобно. Больше никто сесть на стакан не успел, ибо стакан лопнул. А другой взять было негде. Зачем Виктор на нем два года сидел? Никто из взрослых нам не ответил на вопрос «Что значит зашалавилась». Сами как-то сообразили что Виктор выпил водки и тут-же попытался закурить. А водка горит – это Толик точно знает, у него дед зачем-то поджигает иногда. Ну, вот выпил Виктор, чиркнул спичкой и загорелся, сидя причем на стакане. А так как кожа и мясо плохо горит, горел он два года. А «Зашалавилась» - это что-то вроде завшивела. Все было просто.
Так сидя за чаем, а чая в отличии от пирожков давали сколько угодно. Мы впитывали как говорила тетя Зина «бабскую мудрость». Что-то не понимали, да. Почему баба Люба «баба»? А тетя Зина – «тетя»? Хотя тетя Зина раза в два старше бабы Любы.
Впитывали не вдаваясь: наши матери оказывается тоже почему-то все до единой «бабы». У Вадика понятно, у него мама-баба, потому что старшая сестра у Вадика родила. А наши мамы были «бабами» в будущем. Все просто как три копейки.
Все было просто, все раскладывалось по полочкам: Гулящая баба, хуже пьющего мужика. Это изречение тети Зины объясняло почему все взрослые женщины не гуляют. Они всегда куда-то идут, по каким-то делам. Почему то, если взрослая женщина пойдет погулять – это плохо. Понятно становилось, почему взрослые женщины не качаются на качелях и не бегают, например в догонялки. С пьющими мужиками было проще. Пьющий – это со слов бабы Любы – мужик, который каждый день в дрыбаган.
Который жрет в три горла всё что горит. Которому, что сивуха, что денатурат. А если две три рюмочки за ужином, то и Бог с ним, не пьющий он – сочувствующий.
Все было просто. Просто как три копейки. Даже бабки у подъезда. Мы им были нужны, они нам были нужны. И все были простые. «Эй мальчишки, сбегайте за хлебом и себе бублик купите». Мы им сумки до квартиры. Они нас крапивой за то, что за углом бычек мастрячили. А мы впитывали и крапиву, и что мужики после сорок пятого поизмельчали. И что не нужны старики никому. Просто впитывали, где-то через жалость, где-то через радость, где-то через жжение окрапивленого зада.
Люди в нашем детстве были просты как три копейки. Копеешные люди, НО как-то… там в гараже полтинник… тут в кулинарке 20 копеек… там у подъезда… вот тебе и рубь. Настоящий такой рубль.
А сейчас жизнь рублевая. Каждый фантик из себя червонец строит, да фиг знает по какому курсу еще считать. Лайки, мобилы, машины…
Дочитали?!!! А теперь пошли по гаражам, кулинаркам или просто у подъезда посидим. Пусть наши дети наше впитывают, а не из интернета. Нужны они нам и мы им нужны. Все просто ... как 3 копейки.
PS За сумбурность извините))) Всем ДОБРА
© Катер0к
Помню, они даже матерились хором. Вот так стоят в гараже впятером, руки в масле, рубахи потные. Москвич чихнул, пукнул и заглох. Дядя Саша чего-то покрутил, повертел под капотом и многозначительно сплюнул «жиклер». И стройный хор, на выдохе «Б*яяя».
И пусть на выходе у них почему-то вместо топливной системы получился самогонный аппарат, но они же делали. Мечтали. Старались вместе. И с участковым разговаривали тоже вместе. И просто разговаривали с ним, просто как «три копейки» - «Ну чего ты Вась, ну разберем мы его. На кой ляд тебе бумаги марать… разберем. Завтра»
И участковый так же просто, убирая карандаш и листок в планшет грозил пальцем «Ну смотрите мужики. Завтра проверю.»
Никто не гнул пальцы. Да и понятия «гнуть пальцы» еще не было. Голубой – это цвет. Молоко в треугольниках. В Москве есть Фанта. (Если будем когда-нибудь в Москве обязательно надо попробовать Фанту. Только не понятно, этот Фанта алкагольный или нет, ведь если алкогольный, то надо сначала вырасти) Все было просто.
И мы им были нужны, мы это я и еще пару-тройку дворовых пацанов. Нужны были. То за насосом сбегать к дяде Семену из 49й квартиры – «У него точно должен быть.». То гайку на двенадцать поискать в предгаражной пыли – «Эй мальки, чето гайка отскочила, поищите пока мы тут… Ну, в общем, поищите». То за батоном и селедкой сбегать в «Океан» - «И еще Примы возьмите, а на сдачу купите себе лимонада».
Они были просты как три копейки. И отношения с ними были просты. Никто не выпендривался, не мнил себя супер. Не выставлялся на показ и не считал «Лайки».
От них мы узнавали, что такое жиклер и почему в Африке голод. Что есть еще какой-то Афганистан и там вроде наших спецов приглашают, и что там может начаться война, но почему-то не с фашистами, а с какими-то душманами. Кто такие душманы? Чего они нам сделали? Мы конечно не знали. Но твердо впитали в подкорку «Кузькину мать наши там покажут, что Въетнам это цветочки… дядя Толя там был» Но об этом вроде вообще говорить нельзя. Мы узнавали что Куба далеко, но Куба близко… Что на какой-то ликерке в разные бутылки льют одно и тоже, поэтому «что Русская, что Пшеничная – всё едино». Что заначка у мужика – это какое-то ЭНЗЭ, на какой-то черный день, а он как мы понимали, обязательно настанет.
Мы не вдавались в подробности, но впитывали. Впитывали разницу между Ижевским Москвичем и Москвичем АЗЛК. Что Ижевский вроде лучше, но оба гавно. Вот 24я Волга – «это ДАааа», но на нее копить лет пятьдесят. Что на газике - Шестьдесят девятом, два моста и к тому же какая-то понижайка. Мы не знали, что такое понижайка, но понимали - это очень важная штукенция, без нее до рыбных мест не добраться. Но газики 69е почему-то не продают гражданским. Мы не знали почему 69й не продают гражданским, но это и для нас становилось печалью.
Мы им были нужны и они нам. Вот лизнул ты качельку на морозе… вот они тебя и отлепят. Или велик у Толика например поломался – к мужикам в гараж. Молоток нужен шалаш строить?! Лопата, горку мастерить?! - к ним. Если они уже поконструировали немного, то и сами помогут с шалашом, горкой, еще и в снежки поиграют.
Или вот баба Люба и тетя Зина, из кондитерской с торца дома. Простые как три копейки. «Эй мальчишки, чего без дела шатаетесь? По пирожку хотите заработать? Вот эти кастрюли и вот этот бак, пустые отнесите в ресторан… ну вы знаете…» Ещеб не знать? Хватаем бак с двух сторон, сваливаем внутрь пустые кастрюли и айда в «листаран» за 3 квартала. Там тоже все просто, там тетя Надя, принимает баки. Дает по шоколадной конфете всем, даже тем кто просто за компанию пришел, кому ни бака ни кастрюли не досталось.
Возвращаемся в кондитерскую, баба Люба чай нальет, тетя Зина по пирожку выдаст. Сидим жуем. И мы им нужны были и они нам. И все было просто.
Может быть, многое было не понятно, но просто.
Не понятно было почему у тети Зины муж из ЛТП не вылезает? Где это ЛТП? И с какого перепугу он вообще туда залезал?
Мы не вдавались в подробности, но впитывали. Что водку пить нельзя, можно сгореть как Виктор, который был хорошим мужиком. Но вот Валька зачем-то зашалавилась и он сел на стакан и почитай за два года сгорел. По мерзлоте схоронили.
Все было просто как 3 копейки: В общем, водку пить нельзя ни в коем разе, но по праздникам или скажем после бани или с каким-то «сустатку» можно - рюмку, другую и хватит.
Все было просто. Толик пробовал сесть на стакан - не удобно. Больше никто сесть на стакан не успел, ибо стакан лопнул. А другой взять было негде. Зачем Виктор на нем два года сидел? Никто из взрослых нам не ответил на вопрос «Что значит зашалавилась». Сами как-то сообразили что Виктор выпил водки и тут-же попытался закурить. А водка горит – это Толик точно знает, у него дед зачем-то поджигает иногда. Ну, вот выпил Виктор, чиркнул спичкой и загорелся, сидя причем на стакане. А так как кожа и мясо плохо горит, горел он два года. А «Зашалавилась» - это что-то вроде завшивела. Все было просто.
Так сидя за чаем, а чая в отличии от пирожков давали сколько угодно. Мы впитывали как говорила тетя Зина «бабскую мудрость». Что-то не понимали, да. Почему баба Люба «баба»? А тетя Зина – «тетя»? Хотя тетя Зина раза в два старше бабы Любы.
Впитывали не вдаваясь: наши матери оказывается тоже почему-то все до единой «бабы». У Вадика понятно, у него мама-баба, потому что старшая сестра у Вадика родила. А наши мамы были «бабами» в будущем. Все просто как три копейки.
Все было просто, все раскладывалось по полочкам: Гулящая баба, хуже пьющего мужика. Это изречение тети Зины объясняло почему все взрослые женщины не гуляют. Они всегда куда-то идут, по каким-то делам. Почему то, если взрослая женщина пойдет погулять – это плохо. Понятно становилось, почему взрослые женщины не качаются на качелях и не бегают, например в догонялки. С пьющими мужиками было проще. Пьющий – это со слов бабы Любы – мужик, который каждый день в дрыбаган.
Который жрет в три горла всё что горит. Которому, что сивуха, что денатурат. А если две три рюмочки за ужином, то и Бог с ним, не пьющий он – сочувствующий.
Все было просто. Просто как три копейки. Даже бабки у подъезда. Мы им были нужны, они нам были нужны. И все были простые. «Эй мальчишки, сбегайте за хлебом и себе бублик купите». Мы им сумки до квартиры. Они нас крапивой за то, что за углом бычек мастрячили. А мы впитывали и крапиву, и что мужики после сорок пятого поизмельчали. И что не нужны старики никому. Просто впитывали, где-то через жалость, где-то через радость, где-то через жжение окрапивленого зада.
Люди в нашем детстве были просты как три копейки. Копеешные люди, НО как-то… там в гараже полтинник… тут в кулинарке 20 копеек… там у подъезда… вот тебе и рубь. Настоящий такой рубль.
А сейчас жизнь рублевая. Каждый фантик из себя червонец строит, да фиг знает по какому курсу еще считать. Лайки, мобилы, машины…
Дочитали?!!! А теперь пошли по гаражам, кулинаркам или просто у подъезда посидим. Пусть наши дети наше впитывают, а не из интернета. Нужны они нам и мы им нужны. Все просто ... как 3 копейки.
PS За сумбурность извините))) Всем ДОБРА
© Катер0к
))).
